В каком году основан современный город Воронеж
В XII и XIII вв. русские летописи упоминали о загадочном, неизвестно где расположенном Воронеже. В конце XVI в. летопись сообщает об основании нашего, нынешнего города Воронежа, но снова — весьма неопределенно. Попробуйте установить дату основания Воронежа по такому рассказу, сохранившемуся в «Новом летописце»: «Того же годуперед этим сообщалось о событиях ) 1593 г. — В. 3. царь Федор Иванович видя от Крымских людей своему государству войны многие и помысля поставити по сакмам татарским городы и посла воевод своих со многими ратными людми. Они же, шедше, поставиша на степи городы: Белгород, Оскол, Валуйку и иные городы; а до тех городов поставиша на Украине городы: Воронеж, Ливну, Куреск, Кромы. И насади ратными людми, казаками и стрелцами и жилецкими людми; те же городы ево праведною молитвою укрепишася и ныне стоят»1. Ясно, что для выяснения точной даты постройки Воронежа нужно привлечь дополнительные документы, одного летописного рассказа мало.
В предыдущих главах мы установили, что древнерусский летописный Воронеж в XII—XIII столетиях находился не на месте нынешнего Воронежа — областного центра, что это был совершенно другой город. Следовательно, годы современному Воронежу надо отсчитывать не с XII в., а с конца XVI в., со времени основания города-крепости на берегу р. Воронежа, на южных рубежах Русского государства. Но с какого конкретно года?2.
Еще лет восемь — десять назад, до появления в печати нашей статьи3, этот вопрос не вызывал споров и казался ясным. Считалось, что г. Воронеж основан в 1586 г. Действительно, в Центральном государственном архиве древних актов, в фонде Разрядного приказа сохранилась в делах Московского стола рукописная книга XVI в. — так называемая «Сторожевая книга». В ней в одном из документов встречаются такие слова: «По государеву цареву и великого князя Федора Ивановича всеа Русии указу и по приговору бояр князя Федора Ивановича Мстиславского с товарыщи... велено поставить город Воронеж»4. Неподалеку дата — 1 марта 1586 года, которую можно отнести к приведенным выше словам.
С этим документом историки познакомились давно. Часть его, касающаяся Воронежа, впервые была опубликована в 1846 г. И. Д. Беляевым5 и во второй половине XIX в. не раз перепечатывалась в воронежских изданиях. В 1890 г. та же публикация появилась, в первом томе «Актов Московского государства», изданном Н. А. Поповым и Д. Я. Самоквасовым, причем на этот раз «Сторожевая книга» была напечатана полностью. Дата основания Воронежа—1586 год — вошла в энциклопедии, справочники, учебники. Эту дату как несомненную приводили в своих работах многие историки. Возражений против неё не было.
Однако некоторым историкам был знаком и другой документ, противоречивший «Сторожевой книге» и говоривший об основании Воронежа в 1585 г. Первым сообщил о нем еще в 1890 г. воронежский историк-краевед Л. Б. Вейнберг. Затем известный харьковский историк Д И. Багалей включил его в текст своего отзыва на диссертацию» И. Н. Миклашевского. Вот это место:
«В девяносто третьем году били челом государю царю и великому князю Федору Ивановичу всея Русии Резанского» уезда, села Ворыщ, бортники Демка Айдаров сын Панин да Игнатко Инютин сын Кочапин да Ивашко Олексеев сын Ларивонов, а сказали: были де за ними на оброке в Резанском уезде бортные ухожьи и рыбные ловли, и те де их бортные ухожеи и рыбные ловли отписаны к новому городу, к Воронежу, и теми их угодьи воронежские жильцы владети им ныне не дадут и впредь де им оброку добывати негде, а ныне на их того оброку правят»6.
«Девяносто третий год» документа — это 7093 г. «от сотворения мира» по старому русскому летосчислению. Он продолжался, как известно, с 1 сентября 1584 г. по 31 августа 1585 г. по современному счету лет. Текст документа говорит о том, что г. Воронеж в 1585 г. уже существовал, что он возник в 7093 г. по старому летосчислению.
Казалось бы, такой вывод должны были сделать и Л. Б. Вейнберг и Д. И. Багалей. Но они его не сделали. Д. И. Багалей привел документ только для подтверждения своей точки зрения об ухожьях. Он даже не попытался сопоставить его со «Сторожевой книгой», о существовании которой, несомненно, знал. В этом же отзыве на диссертацию И. Н. Миклашевского Д. И. Багалей далее говорит, что Воронеж основан в 1586 г.7. Ни в одной из последующих своих работ Д. И. Багалей не высказал сомнения в правильности общепринятой даты основания Воронежа. Невозможно поверить, что Д. И. Багалей не понял смысла приведенного им документа. Но так или иначе вопросом о дате основания Воронежа он не захотел заняться.
В отличие от Д. И. Багалея воронежский историк Л. Б. Вейнберг не оставил спорного документа без внимания. Но вывод, сделанный им, звучал весьма странно. Л. Б. Вейнберг решил, что Воронеж был основан в 1586 г., а в 1585 г. к будущему, еще не основанному городу были отписаны земли. Л. Б. Вейнберг пишет: «Указ о построении первых двух городов на украйне, Ливен и Воронежа, появился, как известно, 1 марта 1586 года, но еще ранее, за год перед тем состоялось распоряжение об отписании земель и угодий от прежних уездов Елецкого к Ливнам и Рязанского — к Воронежу»8.
Позиция Л. Б. Вейнберга в этом вопросе не выдерживает, на наш взгляд, критики. В челобитной рязанских откупщиков говорится, что их ухожьи отписаны «к новому городу Воронежу». Термин «новый город» встречается часто в русском делопроизводстве XVI—XVII вв., причем всегда под «новым городом» подразумевается город, уже существующий. Далее, из той же челобитной видно, что «новые воронежские жильцы» не дадут рязанцам пользоваться ухожьями не когда-то в далеком будущем, а сейчас — именно в том году, за который откупщики уже внесли плату. Попутно можно заметить, что в приведенной выше фразе Л. Б. Вейнберга есть не только логическая ошибка по вопросу о Воронеже, но ошибка фактическая. Елецкого уезда в 1585 г. не существовало. Город Елец, разоренный Тимуром, а затем татарами, был построен заново в 1592 г., через несколько лет после основания Воронежа и Ливен, и только тогда возник Елецкий уезд.
В 1967 г. московский историк Г. Н. Анпилогов вновь опубликовал интересующий нас документ9, причем, в отличие от Л. Б. Вейнберга и Д. И. Багалея, он указал архивный номер дела. Рукопись, которую цитировали Л. Б. Вейнберг и Д. И. Багалей, оказалась среди документов дела № 1 в фонде «Приказных дел старых лет», в ЦГАДА10.
Итак, где же ошибка? Почему два источника XVI в, по-разному говорят о дате основания Воронежа? Когда же основан Воронеж: в 1586 или в 1585 г.? Чтобы суметь ответить на это, нужно было, на наш взгляд, решить три предварительные задачи.
Во-первых, нужно было проанализировать челобитье рязанских откупщиков не как изолированный документ, а в комплексе с соседними документами архивного дела, выяснить, как возник сам документ, что можно почерпнуть из соседних документов. Во-вторых, весьма желательно было бы найти еще какие-нибудь документы, хотя бы косвенно говорившие о дате возникновения Воронежа. И, наконец, в-третьих, необходимо было внимательнейшим образом заново изучить «Сторожевую книгу» и особенно находящиеся в ней документы 1586 г.
Публикация Г. Н. Анпилогова дала возможность без труда найти в ЦГАДА соответствующее архивное дело и решить первую предварительную задачу. Читаем все документы архивного дела, и постепенно становится ясно как появился интересующий нас документ. В деле сохранилась переписка 1594 г. между воронежским воеводой Иваном Кобяковым и московскими центральными учреждениями-приказами. В нескольких документах речь идет о воронежских «ухожьях». Ухожьи того времени — это участки незаселенной еще территории, которые сдавались в аренду для рыбной ловли, добычи пушных зверей, сбора меда диких пчел. Ухожьи существовали до возникновения на их месте или поблизости новых городов и сел. В августе 1594 г. воевода И. Кобяков послал в Москву запрос об ухожьях. Письмо было адресовано, как обычно, царю; оно попало в приказ Большого дворца, ведавший тогда к ухожьями, которые считались «государевыми вотчинами». (Этот приказ ведал дворцовым хозяйством и личными земельными владениями царя. В XVII в. воронежскими ухожьями, как и городом Воронежем вообще, занимается уже другое центральное учреждение — Разрядный приказ, или Разряд).
В ответном письме из Москвы от имени царя воронежскому воеводе говорилось: «Писал ты к нам, что приходят к тебе старые откупщики, которые откупали на Воронеже воды и леса в нынешнем 102 году, а просят тех ухожаев — вод и лесов на откуп на 103 год, а у тебя о том нашега указу нет. А ты б те воды и леса отдал в откуп из наддачи то есть за более выгодную плату. — В. 3., а будет больше прежнего откупа не дадут, и ты б отдал прежним откупщикам и откуп на них взял по-прежнему»11. Перед тем как вынести решение по этому вопросу, 9 сентября 1594 г. в Москве в приказе Большого дворца была составлена по обыкновению справка о прежних ухожьях. При составлении этой справки и был переписан документ 7093 г. о переходе рязанских ухожьев к «новому городу Воронежу».
Анализ аналогичных дел XVI—XVII вв., сохранившихся в ЦГАДА, показывает, что в подобных случаях, когда документ просто переписывали при составлении другого документа, ошибок почти не бывало. Когда же московские дьяки и подьячие при составлений справки делали подсчеты или обобщения, ошибки были обычным явлением. Об особенностях источников такого типа, не раз вводивших историков в заблуждение, нам пришлось однажды говорить довольно подробно12. Но здесь документ включен в новое дело полностью, без изменений, поэтому сомневаться в его деталях нет оснований.
К какому же примерно месяцу 7093 г. относится «челобитье» рязанских откупщиков? На это можно ответить только предположительно. Ухожьи на откуп сдавались с 1 сентября — с Семенова дня. Рязанские откупщики, как видно из текста их челобитной, в 7093 г. какое-то время до основания Воронежа владели своими ухожьями. Поэтому скорее всего челобитная относится ко второй половине 7093 г., что соответствует лету 1585 г. по современному Летосчислению, когда, видимо, и был основан Воронеж. Интересно, что если даже рязанские откупщики в 7093 г. до своей жалобы успели уже внести плату за 7094 г. (возможен и такой вариант), то и тогда их челобитная должна относиться к лету 1585 г.!
Что можно сказать о решении второй предварительной задачи?
Косвенно 1585 г., как год основания Воронежа, подтверждают документы о русско-шведских переговорах, хранящиеся в фонде № 96 ЦГАДА. Осенью 1585 г., с октября по декабрь, русские послы Ф. Шестунов и И. Татищев вели переговоры со шведскими представителями на русско-шведской границе близ Нарвы. Эти переговоры описаны С. М. Соловьевым в его «Истории России с древнейших времен». В одну из встреч русские послы заявили: «Государь наш в своей вотчине, в дальних местах на степи, под Тихою Сосною, поставил 12 городов и в них воздвиг монастыри и церкви, а были места пусты лет по триста и по четыреста»13. Наряду с обычным для таких дипломатических бесед преувеличением в этих словах должна быть и доля истины. Послы подчеркивали, что города построены при царе Федоре Ивановиче, который вступил на престол в 1584 г. Первыми городами на юге, построенными при Федоре Ивановиче, были Воронеж и Ливны. На основании приведенного выше документа вполне можно предположить, что осенью 1585 г. эти города уже существовали.
В 1966 г. в научный оборот был введен еще один источник, содержащий некоторые данные о времени основания Воронежа. Это — Разрядная книга 1475—1598 гг., изданная В, И. Бугановым14. Сведения о Воронеже появляются в ней с 7094 г. (1 сентября 1585 г. — 31 августа 1586 г.(по современному летосчислению). Интересно, что в 7094 г. в построенном и уже существующем Воронеже произошла смена воевод. По документам Разрядной книги наиболее вероятным временем завершения строительства деревянных стен и башен Воронежа является осень 1585 г.; указ же об основании Воронежа мог быть издан летом 1585 г.
Теперь перейдем к анализу «Сторожевой книги». Рукописная «Сторожевая книга» была составлена в 90-х годах XVI в. для практических нужд, связанных с организацией сторожевой службы на юге России. В нее были переписаны в хронологическом порядке документы о сторожевой службе, причем иногда переписчики сокращали отдельные места, добавляли слова от себя, делали собственные умозаключения, выводы. Первые документы книги относятся к 1571 г., когда сторожевой службой руководил князь М. И. Воротынский. В 1574 г. его сменил боярин Н. Р. Юрьев, остававшийся в этой роли до самой своей смерти в 1586 г. Последний документ книги датирован 1592 г. В «Сторожевой книге» приводится расписание сторож на отдельные годы, есть своеобразный устав сторожевой службы, составленный еще при М. И. Воротынском, ежегодные весенние распоряжения об организации сторожевой службы на год от весны до поздней осени (не за все годы).
Целью сторожевой службы 70—80-х годов XVI в. на юге России было оповещение Москвы и других русских городов о возможных набегах крымских и ногайских татар, постоянное наблюдение за татарами, разведка, то есть недопущение неожиданных татарских набегов. Сторожевая служба в то время состояла из двух основных элементов. Из каждого южного города высылались сторожи (сторожевые отряды). Кроме того, далеко за пределами южных русских городов организовывались крупные сторожевые посты, возглавляемые «стоялыми головами». Несколько десятков конных русских воинов (чаще всего — 70) находилось в подчинении у стоялого головы. Они ездили группами на 100—120 километров в западном и восточном направлениях по заранее разработанным маршрутам до встречи с такими же сторожевыми отрядами, посылавшимися соседним стоялым головой. На юге России сначала ежегодно выставлялись четыре таких сторожевых поста, затем их число уменьшилось до двух. Один из них обычно находился при впадении в Дон р. Тихой Сосны — у Богатого затона.
Руководитель сторожевой службы в Москве ежегодно решал, «где быть сверх сторож, которые будут из украинных городов, в поле головам»15, с какого числа стать в степи стоялым головам, где встречаться сторожам, когда проводить смену стоялых голов, и т. д.
Вот, например, как записана в сторожевой книге часть распоряжения Н. Р. Юрьева в 1579 г., касающаяся сторожевых постов на Осколе и на Дону: «Боярин Никита Романович Юрьев да дьяк Василий Щелкалов, выслушав распросу станичных голов, приговорили: на Осколе усть Убли и на Дону усть Богатого затону головам стоять по-прежнему»16. Документы организации сторожевой службы в начале 80-годов в книгу не попали, зато 1586 году уделено много страниц.
Перед тем как принять решение об организации сторожевой службы на 1586 г., дьяки и подьячие Разрядного приказа составили новые документы, которые через сколько лет были записаны в «Сторожевую книгу». В книге сохранилась следующая формулировка: «Выписано из приговоров к 94 году»17. Перечисляя общерусские сторожевые посты с запада на восток, переписчик — подьячий Разрядного приказа говорит и о третьем (считая с запада) — на Дону. Он приводит некоторые документы и делает свой вывод: «Те головы стоят по вся годы и по ся места, и в 93 году на Дону головы стояли»18. Значит, летом и осенью 1585 г. сохранялся прежний порядок сторожевой службы. Далее, после описания четвертого сторожевого поста «меж Дону и Волги под Тилеорманским лесом на реке на Вороне», снятого уже к этому времени, подьячий делает вывод о его нецелесообразности, так как, мол, татары ходят теперь западнее, по Кальмиусской дороге.
После этого в «Сторожевой книге» записано решение об организации сторожевой службы в 1586 г. Вот его начало: «И 94 году марта в 1 день боярин Никита Романович Юрьев, сей росписи слушал и приговорил: на Осколе усть Убли и на Дону на Богатом затоне стоялым головам не стояти»19.
Почему же не стоять? Ответ дается сразу же. Да потому, что сторожевая служба в Подонье переходит к новым городам— Ливнам и Воронежу. Далее в «Сторожевой книге» записаны как раз те слова, которые частично цитировались в начале главы: «По государеву цареву и великого князя Федора Ивановича всеа Русии указу и по приговору бояр князя Федора Ивановича Мстиславского с товарыщи, на Сосне, не доезжая Оскола два днища, поставить город Ливны, а на Дону, на Воронеже, не доезжая до Богатого затону два днища, велено поставить город Воронеж. А быти на Ливнах город ставити воеводе князю Володимиру Васильевичу Кольцову-Мосальскому да Лукьяну Хрущову, на Воронеже воеводе Семену Федоровичу Сабурову, да Ивану Судакову, да Василию Биркину. А каковы будут вести на Ливнах про приход воинских людей на государевы украины, и с Ливен посылати; с вестьми на Воронеж, а с Воронежа — по тому ж — на Ливны с вестьми посылати, а ехати, которыми дорогами поближе и бережнее. А сторожи воеводам поставите, присмотря, в которых местех пригоже»20.
Московский подьячий, составлявший «Сторожевую книгу», в этом месте не сделал даже литературно-стилистической правки. В «Сторожевую книгу», текст весеннего распоряжения Н. Р. Юрьева о сторожевой службе 1586 г. подьячий Разрядного приказа просто вписал прежний указ об основании Ливен и Воронежа, указ 1585 г. — конечно, не весь, а часть его. Когда знакомишься с московским делопроизводством того времени, то убеждаешься, что так бывало часто. Выписки — из прежних документов просто включались в новые документы. Для переписчика все было здесь понятно; для тех, кому в первую очередь предназначался документ,— тоже.
Сохранившиеся тексты указов конца XVI в. об основании других городов — Валуек и Царева-Борисова исключительно подробны. В них сообщалось о том, какие люди должны строить новый город, где и когда им собираться, когда начать работу, какое жалованье платить строителям, сколько служилых людей оставить в новом городе, и т. д. Видимо, таким же подробным был несохранившийся указ 1585 г. об основании Воронежа, а в «Сторожевой книге» приведена его небольшая часть.
Дата 1 марта 1586 г. относится только к распоряжению Н. Р. Юрьева об отмене посылки стоялых голов с отрядами конных сторожей к Осколу и Дону. Это хорошо видно из текста. Возможно, конечно, что Н. Р. Юрьев лишб номинально числился руководителем сторожевой службы в начале 1586 г. Родной дядя царя Федора Ивановича боярин Н. Р. Юрьев в 1584 г. был одно время фактическим главой правительства, но в конце года заболел и почти сошел с политической арены. На его место выдвигается, как известно, Борис Годунов. Весной 1586 г. Н. Р. Юрьев был уже тяжело болен и вскоре умер. Но для изучения вопроса об основании Воронежа неважно, кто был автором распоряжения 1 марта 1586 г. — Н. Р. Юрьев или какой-нибудь дьяк Разрядного приказа, ведь это распоряжение не имеет того значения, которое ему приписывалось ранее.
И, наконец, в «Сторожевой книге» есть еще одно место, убеждающее внимательного исследователя в том, что Воронеж основан в 1585 г. Здесь имеется роспись воронежских сторож, которые с 1586 г. заменили стоялых голов и сторожей у Богатого затона. Если бы указ об основании Воронежа состоялся только 1 марта 1586 г., то приступить к строительству города можно было примерно в апреле, когда сойдет снег, и строительство городских стен и башен закончилось бы в лучшем случае в июне. Тогда сторожевой службы на Дону весной 1586 г. фактически не было бы: ведь Воронеж еще не построен, а база стоялых голов и сторожей у Тихой Сосны снята. Но такого перерыва, узаконенного распоряжением из Москвы, быть не могло! В этом нетрудно убедиться, изучив организацию сторожевой службы в то время.
Таким образом, и текстуальный и логический анализ источников приводит нас к одному выводу: г. Воронеж основан в 1585, а не в 1586 г.
Загоровский В.П. О древнем Воронеже и слове «Воронеж»